Наталья Девятко - Карта и компас [litres]
Но почему-то чаще всего вспоминался сон, пришедший первым. Тот день, когда в большом зале Имперской Звездной школы среди десятков испуганных детей, привезенных со всех уголков их огромной страны, чародей по имени Гайяр выбрал его своим учеником.
…Поздняя осень, за окнами школы лил дождь. Такой темный, что казалось, будто ночь уже настала. Но в комнате было тепло и уютно, в камине горел вызванный к жизни чарами огонь. Красные языки пламени часто окрашивались изумрудными и сиреневыми оттенками.
Мальчик засмотрелся на этот удивительный огонь. Он пока не уставал поражаться увиденному за столь краткое время пребывания в столице.
— Пить хочешь? — одетый в драгоценную, расшитую золотом темно-синюю мантию учитель протягивал ребенку серебряный кубок.
— Благодарю, господин…
Мальчик взял кубок, и только с первым глотком прохладной воды понял, насколько в действительности хочет пить, а еще есть и хоть немного поспать. Им не дали отдохнуть после долгой дороги, лишь позволили смыть с себя грязь и переодели в серую форму. Большинство из тех детей до смерти не сменит цвета своей одежды, ибо их не выбрали для обучения в лучшей школе Империи, и поэтому они будут славить страну своим военным мастерством под командованием лучших или просто более удачливых, чем они.
— Тебе не страшно, — тихо промолвил Гайяр, словно почувствовал и увидел все, о чем только что подумал его новый ученик. — И тебе не жаль тех, кто остался в зале, когда я тебя оттуда забрал.
— Не знаю… — Феофан действительно не знал, безразлична ли ему судьба сверстников, ему же недавно исполнилось только двенадцать лет.
— Если ты будешь вести себя разумно и не слишком высокомерно, а еще будешь хорошо учиться, то сегодняшний день — единственный, когда ты носишь одежду серого цвета. Она достанется другому мальчишке, чья судьба, возможно, будет не так благосклонна и ярка, как твоя. Но если ты пойдешь против традиций этой школы или станешь лениться, тебя выгонят, и возможности покаяться и вернуться у тебя не будет. Нечасто, но так иногда случается с учениками разного возраста. И еще никогда с теми, кого я выбрал. Не разочаруй меня, парень.
Серо-зеленые глаза Гайяра были строги, он не шутил и, вероятно, говорил что-то подобное не впервые. Этот учитель гордился победами своих учеников не меньше, чем собственными достижениями, поэтому разочаровать его было бы не ошибкой, а чем-то намного более страшным. Невзирая на свой юный возраст, Феофан это понимал.
— Я буду старательно учиться, — твердо заверил он.
За окном громыхнуло почти сразу после вспышки ветвистой молнии, отсвет которой на мгновение очертил серым светом большой каменный двор школы с фонтаном посередине.
— Ты издалека? — спросил Гайяр, устраиваясь на шкуре, ковриком растянувшейся перед камином.
— Из Гайзера… — мальчик сел на край черно-серой шкуры, от тепла пламени его клонило в сон.
— Не близко, — с уважением кивнул учитель. — Я бывал там, прекрасный край. Ты хочешь домой? К родителям?
Феофан задумался. Да, он плакал, когда его силой забрали от родителей, и всем сердцем хотел домой, пока они ехали сюда в сопровождении имперских солдат. Но теперь… Здесь была совсем иная, непознанная жизнь, и она могла стать и его жизнью тоже.
— Нет, не хочу, — искренне ответил мальчик своему учителю. — Мои родители — рыбаки, и мой дед, и прадед… Чему другому они могут научить меня? А вы можете…
Он запнулся, ведь не знал, что еще ответить на такие вопросы. Гайяр улыбнулся, отблески от пламени в камине мерцали в его глазах.
— Хорошо, если так, — задумчиво сказал имперский учитель. — Мои ученики достигают великой славы в пределах и за пределами Империи. Я выбираю лучших. Ты в этом скоро убедишься. А еще я единственный из учителей этой школы, позволяющий своим ученикам называть себя по имени, ибо Имя — воплощение естества всего живого. Я же буду называть тебя именем, данным тебе родителями, хотя в школе у тебя будет другое Имя, которое озвучат завтра. Позднее ты поймешь, почему это так.
Серо-зеленые глаза Гайяра смеялись. Пройдет не так много времени, когда в руках его нового ученика окажется рубиновая звезда наивысшей власти. А сейчас усталый мальчик просто спал на шкуре возле камина с зачарованным пламенем…
Феофан проснулся на рассвете и вышел на палубу, чтобы встретить солнце.
Но кое-кто пришел сюда первым. Возле фальшборта стоял Ярош Сокол, задумчиво глядя на море. Кто знает, о чем думал пират, что вспоминал, и какие сновидения приходили к нему в эти спокойные ночи.
С того раза пиратский капитан больше не разговаривал с имперским министром. Феофан чувствовал, что сейчас Ярош искренне ответил бы на его вопросы, и он бы точно узнал, правду ли тогда сказал ему пират, обещая не отдавать страшной смерти, или развлечение закончилось бы сегодня.
И если так, то это мог бы быть его последний рассвет. Но так хотелось еще хоть раз увидеть, как золотая волна утреннего света укрывает море, когда из-за горизонта появляется солнце…
Феофан не решился подойти к тому, от чьей воли сейчас зависела его жизнь. А Ярош молча стоял, наблюдая, как всходит солнце, будто действительно не замечая, что нынче не один смотрит на золотой мерцающий шар над спокойным морем.
Фея и Ангелочек играли в прятки и догонялки на корабле, когда белоперое создание притихло, спрятавшись в сплетении веревок, и фея едва не налетела на подругу.
— Тихо… — прошептал Ангелочек. — Гляди…
Внизу на палубе собрались трое давних. Они о чем-то разговаривали с русалкой, которая подплыла близко к кораблю.
— …значит, мы действительно идем к тому берегу? — переспросил русалку Харун.
— Да, — Ульяна качалась на волнах. — С таким ветром мы увидим его через три дня.
— Это нехорошо, — задумчиво сказала Марен. — Все мы знаем, что находится неподалеку от того побережья.
— Кому, как не тебе, Марен, нам о том подробно рассказать? — издевательски рассмеялся Странник.
Давняя горделиво посмотрела на него, но он выдержал ее взгляд.
— Прекратите, — вмешался в безмолвный спор Харун. — Мы все понимаем, что это за берег. И Яроша Сокола, похоже, тоже не тревожит проложенный курс. Каждый из нас был там и до, и после произошедшего. И ты, Тайрин, не обошел то место в своих странствиях. Некоторые пиратские капитаны тоже решились недавно там побывать, хотя и не вместе. Однако даже мне не хотелось бы приближаться к этому проклятому месту.
— Вы всегда можете сойти с корабля в любой гавани и оставить его команду на милость их общей судьбы, — насмешливо ответил Странник, которого Харун назвал Тайрином. — Мы давний народ, и наш путь не может переплестись с людскими путями. Не делайте вид, что это не так.
